Читать книгу - "50 и одно дыхание глубже - Лина Мур"

– Глубже… прошу… ещё немного, – умоляя, сама подаюсь назад. Боль отходит куда-то далеко, наполняя тело новыми силами и эмоциями, чтобы сойти с ума и остаться такой навечно.

Секунда его быстрых фрикций, как молот двигается во мне. Всё горит настолько сильно, пузырьки продолжают танцевать на тонких полосках от ударов на моих ягодицах, что так резко и с чавкающими звуками касаются его паха. До максимума меня наполняет чаша из жажды свободы. Один крик. Его стон. Объятия крепче, и я разлетаюсь на мелкие кристаллы, взмывая выше и выше. Теряю связь с реальностью, слыша только его быстрое дыхание. Тела дрожат, а мы рождаем новый кислород, благодаря которому сможем дышать единым воздухом.

Меня поднимают на руки, пока внутри всё словно обновляется. Кладут на прохладные простыни на живот.

– От жизни к тебе, помнишь? – Узнаю голос Николаса сквозь дымку сознания. Улыбаясь, приоткрываю глаза. Не могу пошевелить ничем.

– За каждую слезу, – дёргаюсь, когда он вытаскивает иголку из моей спины и сразу же прикасается губами к этому месту.

– За каждую боль, – со следующими проделывает то же самое, приговаривая какое-то бормотание. Опускаясь от них к пояснице, я его уже не слышу. И сложно прийти в себя после такого оргазма.

Когда снимает с меня весь корсет, его пальцы прикасаются к моим ягодицам. Но и тут ничего не чувствую. Словно онемели, только приятное покалывание и прохлада, когда он растирает их. Восстанавливаю дыхание, и меня окутывает слабостью и усталостью. Хочется спать, и в то же время слишком много энергии бурлит в моей крови.

Николас возвращается и, ложась рядом, перетаскивает меня на своё плечо.

– Мишель, у меня для тебя кое-что есть, – шепчет он, и я распахиваю глаза шире, чтобы взглянуть на него.

– Что?

– Дай мне руку, – сам подхватывает моё левое запястье и что-то прохладное опоясывает его.

– Что это? – Моргая, пытаюсь унять прыгающее зрение.

– Браслет, – поясняя, он приподнимает свою правую руку, где блестит в свете золотистого света такой же, только несколько крупнее, чем у меня.

Приподнимаясь, кривлюсь от боли в ягодицах, но подношу руку к ближе к лицу. Тонкая пластинка, где по бокам выполнены узоры, а по центру написано что-то, но сложно разглядеть. Вновь возвращаюсь к узорам, и теперь мелкие камушки, составляющие круг, кажутся мне очень знакомыми. Татуировка. Они повторяют рисунок татуировки Николаса, которая означает его причастность к теме.

– Ты для меня больше, чем Нижняя. Больше, чем любая женщина, которую я знал. Ты подарила мне самого себя, и я благодарен тебе за это, крошка, – шепчет Николас, отрываюсь от браслета и поднимаю на него голову.

– Эти браслеты для меня символизируют тандем, которого сам боялся, – нежно дотрагивается до моей щеки. В глазах появляются слёзы, и я смаргиваю их.

– Больше не хочу существовать. Жить хочу, но только с тобой. Я странный, порой невыносимый и закрытый в себе. Не могу пообещать, что будет гладко. И в то же время могу заверить, что никогда не дам кому-то обидеть тебя и забрать у меня. Мишель, моя чувственная крошка, я не привык говорить слова любви. Но она отдана только тебе, и вряд ли это когда-то изменится. Только твои губы стали для меня единственными. Только твоя боль стала для меня оборотной медалью моего звания. Только ты. В моём разуме. В моих венах. В моём сердце. Ты моё дыхание. Моя, – кусаю губу, хотя слёзы так и катятся по лицу.

– И там написано именно это, – с улыбкой продолжает Николас, приподнимая мою руку с браслетом. – Моя. А я – твой. Твой Мастер. Твой партнёр. Твой садист. Твой мужчина. И мне приятно быть таким. Не плачь.

– Не могу. Я так люблю тебя, слишком сильно, чтобы не расчувствоваться от твоих слов, – всхлипывая, позволяю ему крепче обнять моё обнажённое и изнурённое тело. – И это от счастья, Ник. Оттого что ты подарил мне так много. Ты дал мне возможность узнать, что такое жить. И не доказал мне, что обычный. Даже больше, я ненавижу обычных людей, какой хотела быть. В плоскости нет ничего удивительного. И я утонула в тебе.

– Тогда будем тонуть вместе, чтобы разорвать этот мир и создать свой. Со своими правилами и табу. Только для нас. Отдохни, мазь пусть впитается, и поедем домой. Вместе, – целует меня в волосы, а я, наконец-то, могу вздохнуть так глубоко, чтобы пустить по своим венам вкус свободы и безудержного счастья.

Теперь мы будем едины до конца. Надеюсь, он никогда не наступит.